Спарта - Спартак.

Использовался материал сайтов  http://www.fanats.com и http://un.fanats.com

19.09.90 (144 фаната)

Я не предлагаю никаких версий, а рассказываю все как было.
Не просто было организовать эту поездку. История еще не знала опыта организации футбольных туров за рубеж. Первый выезд в Бухарест пару лет назад был в большей мере исключением, чем прецедентом. Год спустя, в 89 не удалось отправить фанатов на игру в Италию с Аталантой. Мы, Клуб болельщиков, делали все от нас зависящее, составили списки, подали на визы, договорились о безвалютном обмене ста человек с каждой стороны, но где-то что-то сорвалось и я догадываюсь в какой конторе. В Чехословакию, казалось, выехать легче, все же соцстрана как ни как. Но не счесть многочисленных нервотрепок при встречах в клубе Спартак, Интуристе и разных горкомах. Спартак зделать на этот раз ничего не мог, а Интурист ждал команду сверху. Помогли связи в верхах Н.Гладильщикова и его однокашника правнука Ворошилова. Высокий начальник дал добро, и колесо завертелось.
Мы знали куда едем. Только что прошел на экранах столицы чешский художественный фильм Почему , рассказывающий об одном из выездов фанов Спарты. Некоторые смотрели его по два раза. Фаны Спарты выглядели там крутыми. Чтобы создать им конкуренцию, решено было брать на выезд всех желающих, вступивших в клуб и заплативших за тур. Паспорта оформили через Интурист и через посольство ЧССР поменяли валюту (где-то от 200 до 500 руб.). Желающих набралось 144 человека, провожать их на Киевский вокзал пришло еще столько же. Один провожающий по кличке Афера даже решил проехать левым с друзьями -фанатами до границы! Мы заняли четыре вагона и тронулись в путь. Почти сразу началась шизиловка. Трудно описать словами, что к концу вечера творилось в нашем вагоне. Полный беспредел. По полу катались бутылки. Под двери купе и в тамбур подкладывались бомбочки и взрывались так громко, что пугали даже проводниц в соседних вагонах. По коридору носились с магнитофоном безумцы, сшибали все на своем пути и пели песни Виктора Цоя. Самой популярной песней, просто хитом поездки, была: Если есть в кармане пачка сигарет и билет на самолет с серебристым крылом . К нам в купе из соседнего время от времени приходили самые-самые массовики затейники: то Филин, то его друг подрывник Карамель. Говорили: Спокойно у вас здесь, хорошо Отдыхали, набирались сил и уходили на новые подвиги. А за дверью проходило Маппет-шоу с участием всего состава. Водили популярные тогда на трибунах хороводики под бритишевое Here we go , взрывали бесконечные петарды и плясали под Дюну и Кино . Вот уже ночь, вроде все легли, но по дверям снова раздаются стуки идет процессия. И снова то приближается то уходит: В стране лимонии растет .
Почти тоже происходило и в других вагонах. Не обошлось и без жертв. Какого-то полудурка из вагона ресторана пырнули в задницу шилом. Раненного сняли во Львове и увезли на скорой. На границе в Чепе стояли часа четыре меняли колеса. Все жаждущие потянулись к вокзалу, где местные предприимчивые дедки торговали добротным самогоном прямо с машин. Поразила одна цистерна с надписью КВАС, а внутри чистый спирт! На вокзале встретили цыган те сразу пытались обмануть как всегда. Не получилось. Не та публика. Тогда блудные дочери дорог натравили на фэнов своих детей. Табор порядком надоел. Один наглый парнишка стал просить флажок у одного дяди. Даже повис на нем. Тот дядя засветил палкой от флага мальцу по голове, так что было слышно, и тот в ужасе растворился.
Уже на путях Чехословакии произошли две другие истории. В какой-то перди отстал от поезда Шпион. Вышел за спиртным и не вернулся. Его ждали и хотели даже дернуть стоп-кран, но почему-то не стали этого делать. Как всегда бывает, Шпион позже добрался-таки до Праги в полном здравии и сытости желудка. На другой остановке всякие непристойности стали орать местные тинейджеры. Из всех окон в них полетели бутылки. Так вагоны избавились от стеклотары.
Наконец Прага. Хмурое утро и дождь. На вокзале, несмотря на раннее время, уже (или еще) тусуются какие-то панки, на нас они взирают с интересом. Три группы разбились по автобусам и разъехались по отелям. Мы жили в отеле Олимпик, где разместилась и наша команда. Сразу по приезду мы смели шведский стол и отправились на экскурсию. После, проводили кто где свободное время, но как правило это были распивочные. Народ, добравшись до качественного пойла, весь вечер не вылезал из многочисленных винарен и пивняков. Ближе к ночи распитие напитков продолжилось в нашем отеле. Показались некоторые наши футболисты. Осторожно так ступая приблизились к нам. Но незамеченными им пройти не удалось. Их обступили и стали задавать вопросы. Больше всех толпа доставала Шмарова. Вопрос был такой: Чего вы, братцы, к трибунам то никогда не подбегаете? Зажрались что ли. Валерий, ты капитан иль кто? . Шмаров пообещал, что завтра подбегут обязательно. На последок спросил уже у нас: А как тут с бабами? . А, вот, чего они повылезали все! Но с энтим делом было тут глухо.
На следующее утро вновь всех повезли на экскурсию. У одной из церквей, мы встретили шатающихся фанатов одной из двух других групп. Они с трудом передвигались, но их души тянулись к прекрасному, и их тени следовали за экскурсоводом по пятам.
Настало время следовать на матч. Наш бас то и дело попадал в пробки, казалось, что все едут на игру. В этих пробках народ перебранивался с красно-сине-желтыми фанами Спарты, которые высовывались в своих цветах из автобусов и трамваев и показывали нам факи.
На стадион мы приехали, когда там уже выгрузились два наших автобуса. Весь наш пипл находился на большой поляне, через дорогу напротив стадиона. В центре поляны лежало наше полосатое знамя (200 кв.м.), вокруг суетились фанаты, многие из которых с палками. В ответ на приветствия, приехавшие ранее рассказали о нескольких коротких перемахах с местными. Те напали на первый прибывший автобус прямо на выходе из него, у стен стадиона. Несколько чехов наехали не так чтобы прямо, но чтобы пострашнее, чтобы наши испугались и смылись с глаз долой. Всем своим видом чехи показывали, что они здесь хозяева жизни. Но опыт по пресечению таких поползновений местных аборигенов у наших фанатов был уже большой, и без лишних рассуждений чехам настучали по головам. Они убежали, чтобы собрать более внушительную толпу. Наши отошли через трамвайные пути. Обстоятельства усугублялись тем, что всех нас высаживали перед трибуной, где собираются самые правые фанаты Спарты Знаменосцы . Вовремя подъехал второй автобус со старой гвардией . Подъезжая, они видели, что что-то происходит перед стадионом, и все догадались что. Так что из автобусов выскочили уже с длинными металлическими спицами для штор. Чехов собралось уже достаточно, но они никак не ожидали второй автобус, а потом и третий. Почти одновременно со вторым басом подкатили и полицейские. Они поставили свой газик (или типа того) посреди дороги и расположились вдоль поляны между чехами и нашими. Количество их было ничтожно и знаменосцы вновь собирались атаковать. Но сделать им это помешала красно-белая свинья , стремительно врезавшаяся в полумесяц противника. Чехи в панике разбежались. К ментам прибыло еще подкрепление в виде еще одной легковушки с нарядом из четырех ментов. Всего их было человек двадцать. Тут подъехали мы и остановились прямо под вторым ярусом трибуны знаменосцев . В автобус полетели всякие предметы. Все быстро выскочили и перебежали через дорогу к своим. Затем все фанаты выстроились вдоль дороги за редким оцеплением и стали скандировать неприятные чехам лозунги. Фэны Спарты все перебрались на второй ярус своей трибуны и оттуда тоже что-то кричали про русских и бросались монетами и какими-то шариками. Перед дорогой остались, лишь, человек пять неугомонных пражан, один из которых был с кровью на лбу. Он тыкал пальцем в свой лоб и задавал полиции всего один с вопрос: За что его ебнули по голове? . Второй ярус трибуны Спарты был обстрелян камнями и шутников там поубавилось. Полиция попросила нас всех построится в колонну и сдать оружие. Колонной проследовали к противоположной гостевой трибуне и там подверглись обыску. Были изъяты все древки, бутылки и железные дудки. Свою трубу я пронес с помощью женского пола.
На свои места мы зашли когда матч уже начался. Только заняли свободный сектор слева за воротами как с противоположной трибуны, где сидели "знаменосцы граната" на поле полетел красный файер, на глазах превратившийся в сильную дымовуху покрывшую пол поля. От этой бомбы осталась яма, которую прямо во время игры заделали работники стадиона. Мы сгрудились в одну большую красно-белую кучу, развесели знамена и расстелили справа от нас на свободном пространстве знамя. Я зарядил соло на трубе и фанатизм начался. Труба была настолько мощная, что перекрывала все стадионные шумы. Самый ближний к нам полицейский из оцепления как только наши взгляды пересекались мимикой и жестами показывал, что дудеть тут не целесообразно, ибо раздражаются местные болельщики. Я старался поменьше смотреть в его сторону и дул в трубу, что есть мочи, по максимуму заводя трибуну.
О, радость! Спартак забивает гол. Это Шалимов! У нас куча-мала! За мной стоял Борянчик, Леха Линзик (он же Бундас), за ним Саня Манчестер и Кирюша. Еле державшийся на ногах Линзик выхватил из-за пазухи файер, дернул за веревочку и тот запылал. Когда дернулась охрана, Линзик метнул фаер догорать на поле. Но оно было ой как далеко, и такому силачу как Леха до него было не докинуть, да еще в такой кондиции. Дымовуха упала на трибуну под нами и там взорвалась. Осилив это, Линза свалился под лавку. "Ты что, там же люди, там люди!" - закричал, склонившись над ним, Борянчик. Трудно сказать был под нами действительно кто-нибудь, но буквально в считанные секунды милиция была уже рядом. Пытаясь выяснить кто кинул "бомбу", полицаи было уже в этой бесиловке нащупали Линзика , но тут неожиданно один из них получает удар в спину и падает, теряя фуражку. Негодуя и что-то крича, он видит за собой невозмутимого Манчестера, который даже не уловил что произошло. Полицай, думает что это тот его пнул, нервно крича чего-то, достает из кобуры настоящий ПИСТОЛЕТ (!) и тычет в грудь Мане. Я стоял рядом и видел как побледнел Саня и как тряслась рука у мента. Немые секунды . Тут подбежали еще полисы и Маню увели с собой. Видя такую заварушку пражские болельщики полезли на наш сектор как тараканы изо всех щелей. Стадион был устроен так, что, словно специально, по периметру можно было перемещаться без проблем. И воспользовавшись этим, слева и справа к нам текли людские ручейки из противоположного сектора пражских хулиганов. Народу к нам на трибуну привалило. Стадион на время притих, всем уже было не до игры. Немногочисленным дружинникам и милиционерам с трудом удается сдерживать напор местного пипла, некоторые к тому же еще ведут разборку с красно-белыми. Но вот, на трибуне под нами, прямо за воротами, чехи пинками разгоняют немногочисленную группу советского посольства, отбирают у них красное знамя с серпом и молотом, поджигают и выкидывают его на поле. Впрочем, это мало кто видит. Слева и справа в наш сектор внедряются диверсанты - камикадзе. Некоторые вышвыриваются сразу, другие активных действий не предпринимают, а просто выжидают момент их численного преимущества. Я вижу как на правом фланге, и внизу, образовывается свара из местного населения, дружинников и некоторых наших молодых фэнов. Самсон и кто-то еще отоваривают полиса на образовавшимся свободном пространстве справа внизу. Весь народ сдвигается вверх к козырьку. Я каким-то образом очутился внизу и полицейский и дружинник подбежали ко мне и уже настойчиво попросили убрать трубу. Как сонамбула я, повинуясь, убрал трубу в рюкзак и поднялся под козырек на места слева от колонны к моим друзьям и моей девушке. Я, конечно, не должен был этого делать, коли, я был в центре фанатизма. Фанатизм без заряжающего мог захиреть, и действительно, так на время и получилось. В результате образовавшегося молчания оживились пражские фанаты. В этот момент на поле в Черчесова бросили полную бутылку с пивом. Промахнулись. Стас ее поднял и пошел к трибуне. Вот те, наверное, обосрались, подумав: ща кинет обратно! . Но Стас не стал повторять подвиг Дасаева, а положил ботл слева от ворот. Послушайте, - сказал он после игры в отеле, - если я бы кинул ее обратно, я бы не промахнулся .
В перерыве я отвел свою девушку на спокойный соседний сектор и сразу вернулся. Кстати, я действительно был поражен, что там уже сидели не только девушки и некоторые мешки , но и многие известные фанаты, трое из которых ездили на первый международный выезд в Бухарест. Некоторые позже, вообще, ушли с матча, не дождавшись финального свистка.
Моя девушка сразу же вернулась на наш сектор обратно и мы (еще человек 40) весь второй тайм просидели на левой стороне сектора, под козырьком слева от колонны, где, впрочем, но только справа, сидели все авторитетные (тогда еще) лица. Начало второго тайма проходило при голосовом преимуществе фанатов Спарты. В один из моментов, при атаке Спартака, знаменосцы кинули очередную дымовуху, но дым еще не успел рассеятся, а Шмаров забивает красавец гол! Да, их гудеж также быстро закончился, как и начался. Спартак забивает второй гол!!! Комбинация Попов Мостовой - Шмаров и мяч в воротах! У нас полная вакханалия! Со стороны пражан заряжаются непристойности: Русские свиньи! , Иваны до дому! , Фашисты! . В ответ наши заряжают Катюшу . Это выводит чехов из себя. Они закидывают наших футболистов. Кульков идет подавать из-за боковой и в него попадают каким-то предметом. Василий вернул его обратно, за что получил замечание арбитра. Футболисты Спарты уже не борются. Мы побеждаем! Матч заканчивается под Три танкиста и 10-й наш десантный батальон . Внизу наши молодые фаны праздновали победу: жгли бенгальские огни и водили хороводы паровозиком. В конце второго тайма ко мне подошел Володя Пушкин и попросил трубу подудеть напоследок. (Одно его слово, в последствии, могло развеять все домыслы на счет того, где я находился на стадионе, но он этого не сделал).
После игры наши футболисты подбежали к трибунам. Подействовала все-таки пропесочка Шмарова и Ко накануне. С минуту после финального свистка, снизу из-за стены в наш сектор полетели булыжники. Это фанаты Спарты обошли стадион и теперь сзади пытаются достать хоть как-нибудь красно-белых. Крушатся толстые стеклянные перегородки. Все ломанулись от окон. Я с подругой, переждав десять минут артобстрел, решил уйти со стадиона пораньше (мы с кое-кем из капиталистического лагеря накануне договорились после матча встретиться в городе). Но сделать это было не просто. Выйдя на лестницу, ведущую к выходу, я увидел море разгневанного красно-сине-желтого пипла, который что-то жег, орал, кидался чем попало и скалился в нашу сторону. Каждый показавшийся в проеме выхода без сомнения попадал под прицел жаждущей мести толпы, да еще и куртка моя была слишком приметна - обшита спартаковскими эмблемами. Я понял всю ошибочность сего поступка и мы вернулись на сектор. Стадион уже опустел и у многих фанатов, видевших, что мы идем к ним с противоположной трибуны, сложилось впечатление, что мы там и сидели весь матч. Полнейшая брехня! Те, кто сидел на другой трибуне и потом ушел с матча вообще остались не замеченными (не странно ли это?). А то, что я прошел за пять минут туда и обратно, это всех возбудило. Хотя, может быть и не было бы такого страшного резонанса, если бы на этом эпизоде не акцентрировал внимание всей толпы некто Григорий "Солома", на ходу придумавший всю историю. Никто почему-то не ставил это под сомнение. Более того, могу предположить, что главный обвинитель, настроивший практически всех против меня, пытался таким способом свести старые счеты. Но почему молчали и молчат все, кто знает правду? Почему молчали те фэны с кем мы просидели весь второй тайм и те клубники, что сказали после матча: Идите, идите, конечно, ничего в этом нет особенного . Да, я признаю, что не принимал участие в драках, до и во время матча (у каждого свои принципы), но с сектора я не уходил. (Да и те кто ушел, разве кто-то в праве их осуждать?). Прошу также заметить, (!) что в заварухе с полицией и пражанами перед матчем, из 144 человек нашей банды, приняло непосредственное участие максимум 20-25, во время - 10! И никого из тех, кто впоследствии придумал мое отсутствие на секторе.
Но вернемся на стадион. Нас решили выпустить через служебный вход. Пока все плелись по дуге трибуны, пражане с помощью разведчиков просекли маневр и обошли стадион. Как только мы, было, высунулись из дверей, чехи ударили в лоб. Наши так и влетели обратно. Чтож, неожиданно. Двери заперли, а что толку! Они сразу же разлетелись вдребезги. Мне показалось, что влетел кирпич, но газета Вечерняя Прага , которую я купил на следующий день написала вот что: Снаружи их ждали звери. Примерно 50 молодых обезумевших людей столпились перед стеклянными дверьми вестибюля, разогревая себя скандированием и выкриками оскорблений: Дадим им по морде, они нас перед игрой тоже били! . Одержимый в спортивном костюме подбежал к стеклянной двери и ударом руки разбил ее. Кровь, хлынувшая из руки, забрызгала ему лицо Камни, летящие с улицы, отскакивали от плексигласовых щитов и белых касок примерно двадцати блюстителей порядка. Позже тот безумец, коэффициент интеллектуальности которого находится примерно между курицей и взбесившимся конем, несколько раз стукнул по боку медленно идущего трамвая и пытался войти в него через закрытую дверь. Толпа, наконец, в хорошем стиле была разогнана полицией .
Да, на улице стояло какое-то оцепление, но человек пятьдесят, действительно, прорвали его. Уже некоторые наши успели запрыгнуть в автобус, стоявший прямо напротив выхода, когда они оказались в кольце врага. Чехи били автобус ногами и забрасывали камнями. Появился отряд спец сил с дубинами и со щитами. Они выстроились цепью, сзади ехали машины с включенными сиренами. Всех ублюдков разгоняли минут тридцать.
Наконец, путь к басам был расчищен и мы тронулись к отелям. Странно, что по пути никто не разу не кинул в нас ничем, хотя мы двигались без сопровождения и в окружении фэнов в цветах клуба Спарта!
В отеле нас ждал поздний ужин. В холе появилась команда. Она была встречена аплодисментами. После ужина была устроена импровизированная конференция со Шмаровым, Черчесовым, Поздняковым и Базулевым. Какой-то француз и словак угощали фанатов пивом. Француз еще повез некоторых за вином. Никто не спешил расходиться все ждали Манчестера. За ним поехал Кирюша и К. Ашин, знающий чешский язык. Вернулись они где-то часа в три ночи. Манчестер был сильно побит и с трудом передвигался. Эти суки полицаи сначала отхуячили его прямо у выхода с трибуны. Потом притащили в ментовку, пристегнули наручниками к батарее отопления и еще добавили. Больше всех усердствовал тот мудак с пистолетом. Его еле-еле удалось оттащить от уже потерявшего сознание Манчестера. Когда Саня очнулся и попросил воды, то полицаи-изверги открыли кран в другом углу комнаты и ушли. Вспоминать это Манчестер не любит и по сей день.
А на утро мы уже уезжали в Москву. В Москву, в Москву! Как все-таки много в этом звуке На таможне, на обратной дороге словаки радовались победе Спартака. Даже тогда они с чехами были как кошка с собакой. В дороге были попытки выяснить, кто есть кто в нашей среде. Это было только началом разборок кто, где, когда находился и кто из себя что представляет. Ко мне в купе пришли три делегата от старой гвардии . Я тогда не понимал в чем они меня обвиняли, но вышел к ним на разборку. Без лишних слов началась драка в пропорции 1:3, свидетелями которой стало соседнее купе с Манчестером и Кирюшей. Обе стороны разошлись ничьей. Однако на этом дело не кончилось, точка была поставлена значительно позже, через год. А пока, после выезда началась политическая компания по моему отстранению от дел. Я ее поддержал.
Я рассказал, кажется, все, о чем знаю. И вам судить где правда, а где вымысел, кто прав и кто виноват.